Нынешним вечером собрание исследовательского кружка по картографии представляло собой зрелище весьма любопытное.

У одной из стен, левым боком к двери, спиной к окну — чтобы свет помогал работать — сидел Дерек. Настрой его, впрочем, был отнюдь не рабочий: последний час он тупо разглядывал одну-единственную страницу в книге, задумчиво раскачивался на стуле и постукивал пером по столу.

Это постукивание весьма раздражало Райтэна, который сидел от него по правую руку, и время от времени прихлопывал ладонь друга к столу, чтобы тот перестал постукивать. Дерек, действительно, прекращал на некоторое время, но потом начинал снова — явно машинально, не замечая ни того, что стучит, ни того, что Райтэн пытается его прервать.

Сам Райтэн, регулярно матерясь себе под нос, помогал Олив рассчитать площади разлива Кантаэнь — Олив пыталась припомнить конкретные цифры и факты, вычислить по карте Илмарта расстояния, а Райтэн оказался единственным в их компании, кто был способен математически точно высчитать площади столь странных и причудливых фигур.

Олив сидела за отдельным столом, который сама поставила перпендикулярно тому, за которым ныне расположились Дерек и Райтэн. Едва только войдя впервые в этот кабинет, Олив тут же облюбовала себе место напротив двери и сама перетащила сюда и стул, и стол — раньше, чем мужчины опомнились и бросились ей помогать. Это оказалось стратегически удобное место: здесь можно было контролировать взглядом и дверь, и окно, и всех находящихся в комнате.

По правую руку от неё в углу сидел Илмарт, занятый очередной картой. Его место стратегически было не таким выгодным, как место Олив: дверь располагалась от него справа, и он контролировал её боковым зрением. Илмарт избрал такое положение потому, что в самый угол ему удалось приткнуть стеллаж, на котором он разместил всю прорву инструментов, необходимых ему для тонкой работы.

Замыкала круг Руби, которая сидела за столом спиной к двери — она выбрала его потому, что так было удобно уточнять информацию и у Дерека, и Илмарта, что бывало ей нужно довольно часто.

В этот раз работа шла в тишине — только Олив и Райтэн негромко переговаривались. До Илмарта регулярно долетало то «Тогнар, не будь столь самоуверен», то «Се-Стирен, как ты вообще с таким пессимизмом дожила до своих лет?» Судя по всему, амбициозные планы Райтэна по торговле на северном направлении не находили у Олив должного отклика.

От работы всех неожиданно отвлёк Дерек.

— Профессор Кантар! — вдруг с воодушевлением заявил он, разглядывая пустоту перед собой.

Все взгляды обратились к нему. Но если Илмарт и Руби просто не поняли, причём тут преподаватель математики, то Райтэн, напротив, сходу воодушевился.

— Точно! — стукнул он себя по лбу и незамедлительно вскочил, не доведя формулу до решения.

— Да, он должен быть ещё здесь, — поддержал его Дерек и тоже вскочил.

Жена упомянутого профессора была племянницей одного из членов Парламента, что сходу не припоминалось. Но, если тщательно перебирать в голове, кто из твоих знакомых может быть в курсе столичных политических сплетен, то добредаешь и до таких нюансов — что и произошло с Дереком.

Райтэн понял мысль на лету, и поэтому друзья рванули на выход — отлавливать профессора.

— Тогнар вообще способен усидеть на месте ровно хоть час? — раздражённо высказалась вслед закрытой двери Олив, которая осталась один на один с цифрами и формулами, не все из которых были ей знакомы.

Илмарт честно задумался, но не смог припомнить таких случаев.

— Справедливости ради, — отметила, отрываясь от рисования, Руби, — идею высказал Деркэн.

Они все, правда, так и не поняли, в чём состояла суть этой идеи и почему профессор математики потребовался столь срочно. Гадать было бесполезно — у этой неусидчивой парочки слишком оригинально перемешивались в их жизни самые разные планы и виды деятельности — так что все просто вернулись к своим делам: Олив — к формулам, Илмарт — к карте, Руби — к рисованию.

Вскоре у Илмарта случилась досадная заминка. У него в работе была карта распространения пород рыб. Он помнил, что Дерек предупреждал его о каких-то нюансах по части отображения райанских озёр — но в чём состояла суть дела, вспомнить не удавалось.

Досадуя, что Анодар свалил именно тогда, когда оказался нужен, Илмарт подошёл к его столу в попытках найти нужные заметки по теме — трудные случаи Дерек иногда набрасывал от руки, криво, но доходчиво. В обозримом пространстве нужных материалов не оказалось, но на подоконнике столпились целые стопки бумаг, и Илмарт решил порыться в них. Правда, просто дотянуться до подоконника не удалось бы, а лазать под столами на глазах у дам Илмарт счёл неудачным решением, поэтому пришлось обходить всё скопление мебели. Это можно было сделать как слева, через Олив, так и справа, через Руби. Илмарт выбрал второй вариант, потому что так было чуть ближе.

Обходя Руби, он досадно споткнулся — кто-то из преподавателей умудрился притащить сюда наглядное пособие в виде бюста отважного полководца и оставить его прямо на полу. Не ожидавший такой подставы Илмарт едва не упал на Руби, в последний момент ухватившись за её стул и попутно своротив на пол какую-то книгу.

Руби рассмеялась.

— Я так и знала, что Мидрафт Тёмный тут не к добру! — помянула она полководца и, изящно прогнувшись, подняла книгу.

— Зачем он, вообще, нам? — проворчал Илмарт, преодолевая неожиданное препятствие и зарываясь в бумаги на подоконнике.

— Историки хотели карту с полководцами! — просветила Руби.

— Карту с полководцами?! — изумлённо повернулся к ней Илмарт.

— Ну да, — повела она плечом нерешительно. — С портретами самых известных полководцев из разных стран.

Хмыкнув со своего места, Олив отметила очевидное:

— Как будто у нас есть их портреты!

— На этом и запнулись! — со смехом согласилась Руби и прибавила: — Но они теперь меня просят придумать эти портреты по имеющимся в хрониках описаниям.

— А ты так умеешь? — заинтересовался от окна Илмарт, всё ещё пытаясь найти то, что ему требовалось.

Ему очень нравилось, как Руби работает с оформлением карт. Сперва он, по правде, переживал: ему несомненно казалось, что любые рисунки только испортят его труд. Однако быстро выяснилось, что с Руби они сработались, и теперь он получал море удовольствие от творческого сотрудничества.

Дело в том, что Илмарт относился к картографии необычайно серьёзно. Для него каждая карта была живой, дышащей, обладающей своим неповторимым характером. Перед началом работы он всегда воображал её — как если она бы была человеком — и потом пытался отразить этот пойманным им характер в каждой мелочи. Каждая нанесённая им черта дышала этим характером. От карты к карте менялся его почерк, толщина линий, тип штриховки, острота углов и десятки других нюансов, которые не были заметны непрофессионалу, но отличали карты Илмарта от любых других.

Руби умела чувствовать карту. Она с несомненной ясностью улавливала тот характер, который зарождался под пером Илмарта, и умело дополняла его иллюстрациями — заставляя карту ожить. Ему виделось в её работе какое-то волшебство; она не только не портила его задумку — она одухотворяла её внутренним движением чувства.

— Я умею, — признала Руби и добавила: — Но это сложно. Возможно, позже попробую.

Илмарт довольно хмыкнул — нашёл те самые заметки по райанским озёрам — и вернулся к себе, теперь уж избегнув встречи с головой Мидрафта Тёмного.

С четверть часа они тихо работали.

Потом Олив с досадливым:

— Тогнар, чтоб тебя!.. — вскочила и принялась копаться в справочниках, которые занимали райтэновскую половину стола. Поиски её, впрочем, не увенчались успехом. — Да где он вообще эту формулу нашёл!

— Постой, — припомнил Илмарт, — дай мне посмотреть.

Обойдя столы теперь уже по стороне Олив, он, протиснувшись мимо неё, снова закопался в бумаги на окне — ему там только что попадались какие-то формулы, и он подумал, что это могут быть те самые.