Дерек решительно направился к крыльцу — его спутники предпочли держаться по бокам и позади — и, взобравшись на одну ступеньку вверх, постучал.

В доме завозились.

— Что там такое? — раздался звонкий женский голос, и тут же дверь распахнулась, заставив Дерека сделать шаг назад, к друзьям.

На несколько секунд воцарилась тишина: девушка разглядывала визитёров с высоты четырёх ступенек, а те, в свою очередь, пялились на её голые коленки — она, что-то делая по дому, подоткнула подол платья повыше. Обнаружив, что именно стало объектом повышенного внимания пожаловавших к ней мужчин, она раздражённо фыркнула и выпростала юбку обратно, расправляя её скорым и резким движением, что вынудило пришедших, наконец, поднять глаза.

Райтэн отметил, что у девушки весьма привлекательная фигура, а горящие живые глаза выдают в ней страстный темперамент.

Дерек заметил, что она раздражена тем, что её оторвали от дела, и, судя по сдерживаемой усмешке, собирается отыграться на них за это беспокойство.

Илмарт сделал вывод, что её стоит опасаться, потому что в широком кармане юбки явно припрятан неплохой такой нож, и, судя по спокойной и небрежной позе, с какой девушка естественным незаметным движением положила руку на его рукоять — обращаться с ним она умеет прекрасно.

Что касается самой девушки, то она, прищурившись, сделала вывод, что к ней явились — слева направо — весьма опасный рыжик, обаятельный блондин себе на уме и наглый брюнет, с которым стоит держать ухо востро.

— Так-так! — на правах хозяйки места начала она разговор. — И что это ещё за пешеходы Апокалипсиса [2] на моём пороге?

Мужчины с недоумением переглянулись. До Дерека дошло первым; он прыснул от смеха, после дружелюбно поинтересовался:

— А мадемуазель выступает за Смерть?

Девушка решительно перекинула на грудь пышную каштановую косу и отпарировала:

— Я не из их компании.

После уставила требовательный взгляд на первого слева. Тот быстро сообразил и представился, привычно козырнув:

— Илмарт А-Ранси.

Девушка перевела взгляд правее:

— Деркэн Анодар, — последовал вежливый поклон на анжельский манер.

Еще правее.

— Райтэн Тогнар, — гордо выпрямившись и сложив руки на груди, заявил третий.

Девушка ещё раз обвела взглядом всех троих и мило улыбнулась:

— Гвендоливьери Се-Стирен, — представилась она и посторонилась: — Прошу вас быть моими гостями!

— Спасибо за гостеприимство, — вежливо кивнул Дерек, входя первым и, подчиняясь лёгкому жесту хозяйки, садясь на скамью у стола, заваленного огромным количеством самых разнообразных вещей, от трав — до кожаных накладок.

— Мир вашему дому, — с поклонном согласился Илмарт, проходя за ним.

Райтэн, как всегда, отличился. Войдя, смерил девушку с ног до головы презрительным взглядом и уточнил, лихо заломив бровь:

— Се-Стирен? — намекая на аристократичную фамилию, которая никак не вязалась с простым нарядом и скромным обиталищем.

Девица, впрочем, ни капли не смутилась, и заломила бровь не менее лихо, с тем же выражением переспросив:

— Тогнар? — явно намекая на то, что фамилия эта в Анджелии более чем известная.

Закатив глаза, Райтэн пробормотал:

— Нет, только не про предков! — и со вздохом последовал за друзьями.

Хозяйка размеренными лёгкими движениями освободила часть стола от хлама, жестом фокусника извлекла откуда-то обливные глиняные чашки, достала из печки котелок, принюхалась, успокаивающим тоном прокомментировала:

— Ничего особого, просто витаминный настой, — и споро разлила угощение по кружкам, после чего села напротив гостей со своей, однако, не торопясь делать глоток.

Райтэн издал какой-то кашляющий звук и сложил руки на груди, так и не притронувшись к своей чашке. Илмарт свою всё же взял, и смотрел на неё теперь тягостно и мрачно: мол, поди разбери, то ли отравлено, то ли нет. Дерек, поглядывая на хозяйку, явно веселился. Он был единственным, кто спокойно принял угощение и с большим удовольствием отхлебнул. На него устремились взгляды: Райтэн явно скрывал беспокойство за привычным выражением «где твои мозги?», Илмарт мрачно недоумевал, а хозяйка выглядела слегка разочарованной, как будто не ожидала, что кто-то из гостей окажется таким смелым. С грустным вздохом она пригубила и свой напиток, после чего и Илмарт сделал глоток. Райтэн, впрочем, не проникся и так и не разомкнул позы.

— Чему обязана? — наконец, нарушила молчание девушка, обращаясь исключительно к Дереку.

Тот застенчиво взлохматил себе волосы и поведал:

— Ищем проводника до Сальи.

Девушка приподняла брови несколько удивлённо, после чего ответила конкретно:

— Пятьдесят.

— Серебром? — присвистнув, уточнил Дерек и на ответный кивок вступил в торги: — Тридцать.

Девушка, грея пальцы о чашку, пожала плечами и легкомысленно ответила:

— Ну нет — так нет.

Дерек тяжело вздохнул, облокотился на стол, чуть подавшись к ней, и изобразил взгляд брошенной собаки.

Склонив голову набок, хозяйка с любопытством оглядела его лицо и снизошла до похвалы:

— За артистизм высший балл, но мне с вами терять пол-осени невыгодно.

— Почему пол-осени-то? — встрял в разговор недовольный Райтэн, который не любил, когда его игнорируют. — К концу лета будем там!

Девушка вздохнула, изобразила лицом то самое выражение, которое Райтэн особенно любил — «О Небеса, пошлите моему собеседнику мозги!» — и, наконец, мило ответила:

— Там — да. А мне потом обратно добираться в обход болот.

Райтэн поморщился.

— Справедливо, — кивнул Дерек и согласился: — Пятьдесят!

— По рукам! — протянула ему ладонь через стол девушка и сократила дистанцию: — Можно просто Олив.

— Можно просто Дер, — с ответной улыбкой пожал руку Дерек.

Его друзья досадливо переглянулись.

1. Завтрашний день уведет

нас далеко от дома.

Никто не узнает наших имен,

Но песня бардов останется.

И ты не одинок,

так что не бойся

в этом холоде и темноте.

2. Четыре всадника Апокалипсиса: Война на рыжем коне, Чума на белом, Голод на вороном, Смерть на бледном. Да, в Срединном мире есть Откровение Иоанна Богослова, и Олив, Дерек и Илмарт его читали.

2. Почему Гвендоливьери Се-Стирен ничего не боится?

«Рыжего нужно гасить первым и с одного удара, — муторно размышляла Олив, незаметно поглядывая на незваных гостей. — Шанса на второй не будет».

Не то чтобы одиноко живущая на отшибе девушка обрадовалась, обнаружив на пороге троих крепких мужиков, но и особого страха они на неё не нагнали — ведь у неё всегда был план.

Рыжий марианец, правда, оказался опасным типом, и план считал на раз: напрасно она надеялась зажать его на скамейке между двумя дружками, лишив возможности манёвра. По пути к столу запнулся он столь натурально, что брюнет естественным образом его обогнал и оказался в центре. В итоге марианец представлял реальную проблему, и даже не скрывал этого: коротким взглядом дал понять, что видит её оружие, и ненавязчиво продемонстрировал, что и своё держит под рукой. Этого только убивать, и только с первого удара — тип кряжистый, но ловкий, если увернётся, то всё, пиши пропало.

Однако Олив предпочитала обходиться без трупов.

Пока марианец был опасен только потенциально: своим поведением он явно давал понять, что не планирует нападать первым, но и себя, и друзей в обиду не даст. Хм, в конце концов, если им реально нужен проводник, за жизнь свою, скорее всего, можно не опасаться.

Сверкнув глазами в блондинчика, Олив еле слышно хмыкнула. Этот тоже явно разглядел её нож, но, в отличие от марианца, демонстративно держал руки на виду, подальше от собственного оружия, охотно забился в неудобный угол, из которого так просто не выкарабкаешься, и всеми своими жестами, мимикой и интонациями буквально транслировал: «Я совершенно безобиден!» Что вызвало особое любопытство Олив, так это то, что в этой своей декларации безобидности он ни капельки не переигрывал. Ни тени ничего нарочного, совершенно естественная и во всех отношениях приятная модель. Олив была готова поставить свой новый колчан на то, что он годами оттачивал эту манеру перед кем-то очень опасным — куда как более опасным, чем одинокая девушка с ножом.