Впрочем, дальнейшую болтовню ему пришлось прервать, потому что Джей встал посреди улицы и вперил в него мрачный взгляд. Добившись внимания, спросил с агрессивным нажимом в голосе:

— А вы от меня чего хотите, сэр?

Дерек нахмурился и расставил акценты, как видел их сам:

— Я, Джей, от вас не хочу ничего. Выберите свой путь и живите, как знаете.

Тот долго сверлил его в ответ мрачным недоверчивым взглядом, потом встревоженно нахмурился и вдруг с живой тревогой в голосе уточнил:

— А от Лейры?

Раньше Дерек не слышал этого имени, но было очевидно, что он спрашивает о сестре.

— Доучится в пансионе, — разумно ответил он. — А дальше тоже пусть сама решает. Я помогу. Дам приданое, если надо — подыщу жениха. Захочет учиться или работать — тоже можно организовать.

Прищурившись, Джей таким тоном, будто уличал собеседника во лжи, отметил:

— Это очень дорого, сэр.

Дерек закатил глаза и цокнул языком:

— Ну, вернёте когда-нибудь после с жалованья, когда разбогатеете, раз уж вы так щепетильны!..

Он, наверно, хотел сказать что-то ещё, но замер, потрясённый: до него вдруг дошло, что расписки Этрэн в своё время писал вовсе не из коммерческой педантичности.

Совершенно точно не веря, что всё может решиться так просто, Джей ещё раз уточнил:

— То есть, вы нам просто поможете, а я смогу после вам вернуть все расходы?

— Да, именно так, — терпеливо подтвердил Дерек, отвлекаясь от собственных размышлений.

Сложив руки на груди, Джей глубоко ушёл в себя. Спустя минут пять, взглянув на собеседника вкрадчиво и внимательно, как вглядываются в затаившегося на обочине дороги хищника, он медленно озвучил:

— То есть, я могу сейчас просто уйти, а позже вернуть те деньги, которые вы потратите на Лейру?

— Да, именно так, — осторожно повторил Дерек.

— Это приемлемо, — наконец, резюмировал Джей, склонив голову набок. Затем добавил вежливо: — Сэр.

…в тот же день, собрав свои вещи, он удалился в неизвестном Дереку направлении, отказавшись от любых рекомендаций, протекций и хлопот.

Дерек хотел было настоять на том, чтобы оказать хоть какую-то помощь, — но не решился.

4. Когда ты понимаешь, что друг — это действительно друг?

Райтэн и Олив вернулись в Кармидер ближе к концу весны, и возвращение их было весьма своевременно. За эти полгода Дерек с головой утонул в рутинной неинтересной ему работе, и впал в некоторую меланхолию.

Поскольку возвращение друзей предваряло короткое письмо, Дерек и Илмарт коротали ожидание в доме с тётушкой — Кайтэнь и профессор, благополучно поженившись, отбыли-таки в свою заграничную научную поездку.

Беседа в гостиной шла неспешно — обсуждались свежие городские новости — и прервалась неожиданно: в дверь влетел совершенно шальной, с горящими ярким счастьем глазами Райтэн, не потрудившийся даже снять чуть промокшего дорожного плаща и бессовестно пронёсшийся грязными сапогами по натёртому паркету.

— Дер! — радостно возопил он, подхватив друга с кресла и сжав в крепких удушающих объятиях.

Дерек сдавленно прохрипел в ответ что-то радостное и приветственное, лихорадочно пытаясь понять, с какими-такими катаклизмами связана подобная оказия: Райтэн был из людей, которые не очень-то любят демонстрировать свои привязанности, и уж тем паче никогда не выражают их какими бы то ни было тактильными способами.

Между тем, отпустив Дерека, Райтэн в два шага подскочил к тётушке, встал на колено перед её креслом и поцеловал руку с совершенно счастливым:

— Тётя!.. — у той, признаться, даже глаз задёргался от неожиданности.

Илмарт не стал дожидаться нападения и чуток придушил друга объятиями сам.

Спустя несколько секунд стало понятно и то, почему Райтэн влетел первым в одиночку, и то, почему он так счастлив. В дверях с недовольным:

— Тогнар, ну вот куда ты вечно несёшься! — появилась Олив с большущим, сразу бросающимся в глаза животом — судя по всему, до родов ей оставались считанные дни, и именно это было причиной, побудившей парочку вернуться. Повязки на Олив больше не было — глаз полностью зажил, и только зашитое веко выделялось некрасиво и рельефно. Часть шрамов также осталась при ней.

Все вскочили и загомонили одновременно; ещё пять минут длились приветствия, поздравления, попытки привести себя в порядок и обрывки разговоров обо всём на свете.

Наконец, под чутким руководством тётушки все прошествовали в столовую на торжественный обед. Прошёл он, вопреки этикету, в постоянном гомоне, перебивающем шум дождя за окнами: все пытались обменяться новостями со всеми.

— Вот та-акущий бобр! — лихорадочно и взволнованно показывал руками Райтэн, описывая неожиданную встречу в лесу.

— Надо было на дерево с луком засесть! — азартно бил себя по колену Илмарт, делясь опытом охоты на бобров. — Они вверх не смотрят!

— Ноги отекают, — жаловалась в это же время Олив тётушке, — какие тут походы!

— Ходить полезно для ребёнка, но всего нужно в меру! — наставительно поднимала палец тётушка.

— С Корентой вообще всё сошлось! — отвлёкшись от бобровой темы, Райтэн радостно повернулся к Дереку.

— Это хорошо, — хмыкнул Дерек, — потому что с Альмерой у меня пока не сошлось ничего.

Пока Райтэн искал водные пути освоения Северной Анджелии, Дерек занимался поисками сухопутных — благо, проект той самой дороги на север сейчас оказался основной точкой приложения его аналитических способностей.

Нет, инженеры, конечно, расстарались и предоставили несколько проектов — как бы такую дорогу можно было провести. Беда была в том, что единой карты нужных земель не существовало, а начать строительство, не разобравшись, какие препятствия встретятся на его пути, было бы опрометчиво. Потому Михар и спихнул эту задачу на Дерека: для каждого отдельного участка будущей дороги нужно было подготовить полноценную аналитику. На каком рельефе, в каких условиях, вокруг каких препятствий дорога будет проложена, каковы природные и погодные условия, как сочетать с населёнными пунктами и существующими тропами. Информацию приходилось добывать по крошкам, копаясь в чьих-то заметках, письмах, не имеющих прямого отношения к делу вычислениях, набросанных от руки эскизах и прочих редкостях, кои можно было обнаружить в библиотеке Кармидерского университета. Получалось, естественно, неважно, и дело, растянувшееся на несколько месяцев, продвигалось вперёд крошечными шагами. Например, один участок Дерек сумел проанализировать лишь на основании художественного романа, написанного три века назад, а другой — по чей-то почти детской акварели. Источники, согласитесь, были так себе, и Дерек, по правде говоря, впадал в такое отчаяние, что уже всерьёз раздумывал над вариантов «поехать и лично посмотреть».

Чем больше он погружался в вопрос, тем очевиднее для него было, что это единственный рабочий выход.

— Пойдём, покажешь!.. — незамедлительно подскочил Райтэн, узнав о затруднениях, и первым помчался в кабинет.

Там дискуссия о северной торговле вскоре свернула на южную — Дерек рассказал о полученных недавно новостях от Этрэна — а потом перетекла и на каменный уголь, поскольку на обратном пути Райтэн и Олив посетили карьер.

— Слушай, Войтэн же просил тебе письмо передать! — хлопнул себя по лбу Райтэн и помчался вниз, куда-то к сброшенному плащу, в кармане которого и обреталось письмо.

Унёсшись привычным быстрым шагом на первый этаж и чуть не свалившись с последних ступенек на лестнице, он чуть притормозил, и к гостиной подошёл уже спокойным шагом — и там вдруг остановился совсем.

В гостиной, на диванчике, рядом сидели Олив и Илмарт. Его рука лежала на её животе, и лица у обоих были трогательно-нежные и совершенно беззащитные в неприкрытой радостности. Вопреки их обычным повадкам, оба прозевали появление Райтэна, потому что оба напряжённо прислушивались в ожидании шевелений ребёнка — и тот как раз в этот момент толкнулся, что целиком и полностью завладело их вниманием, заставив обоих тихо и счастливо рассмеяться.